Уважаемые парламентарии, дорогие друзья, уважаемые приглашенные гости!
В политической жизни нашей страны наступает важный этап. Заканчивается срок полномочий депутатов Палаты представителей и членов Совета Республики пятого созыва. Состоялись парламентские выборы, пришло время передавать эстафету очередному составу Национального собрания.
Наше сегодняшнее мероприятие должно стать новой традицией независимой Беларуси в развитии парламентаризма.
Основа этой традиции в соборности нашего народа. Цель ее — анализ работы Парламента уходящего и напутствие вновь избранным депутатам.
Это не постановка задач — задачи уже определены на Всебелорусском народном собрании на текущую пятилетку и в законодательных актах на предстоящий год. При этом надо иметь в виду: придумывать себе множество задач — значит запутаться в частоколе несуществующих проблем. Поэтому сегодня в своем кратком выступлении я попытаюсь очертить направления нашей деятельности на перспективу и ответить на наиболее актуальные и важные вопросы сегодняшней жизни.
Мы также согласно вашим предложениям, подчеркиваю: ключевое — вашим предложениям, выскажем благодарность и наградим часть депутатов за их работу в Парламенте. Новых же парламентариев мы искренне поздравляем с убедительной победой на прошедших выборах.
Работа предстоит сложная и ответственная. Страна должна преодолеть негативные тенденции в экономике и выйти на устойчивые динамичные темпы развития. У нас есть для этого все условия, и главное из них — единство народа и политическая воля руководства страны для движения вперед, что красноречиво подтвердили истекшие парламентские выборы.
Они оказались для нас серьезным испытанием, так как проходили в очень непростых условиях.
В первую очередь потому, что нам предстояло разрушить сложившееся в западных странах предубеждение, будто в Беларуси во время всенародного голосования не соблюдаются демократические нормы. Правда, до настоящего времени демократические нормы никто не определял. Поэтому весь избирательный процесс был под пристальным надзором многочисленных зарубежных наблюдателей, которых мы пригласили как с Запада, так и с Востока. Притом, хочу подчеркнуть, мы пригласили столько наблюдателей, чего даже сам Запад не ожидал. И не только Запад.
Мы рады возможности продемонстрировать мировому сообществу прозрачность нашей избирательной системы и легитимность органов власти. Кстати, белорусская сторона с благодарностью приняла от зарубежных коллег конструктивные рекомендации, касающиеся усовершенствования избирательного законодательства, насколько это возможно на сегодняшний момент. Для нас приемлемо все, что идет на пользу делу и не противоречит интересам белорусского народа.
При этом я хочу затронуть важный вопрос об отношении к выборам как органов власти, так и оппозиции. Сразу замечу, что всe проистекает из интересов сторон. В данном случае и власти, и так называемой оппозиции.
Во–первых, власть, я прежде всего заинтересованы в профессионализме нашего Парламента. Это вопрос номер один.
Во–вторых, его приверженности проводимому в стране курсу.
В–третьих, в патриотизме депутатов. Я крайне заинтересован, чтобы наши депутаты работали больше внутри страны и, самое главное, на страну, на собственный народ. Всe это должно укладываться в одну формулу: интересы белорусского государства и благосостояние белорусского народа, которые, кстати, определены и выражены в Конституции Беларуси.
В–четвертых, в представительстве в Парламенте всех поколений, так как важны опыт и знания взрослых людей и более молодых людей, пришедших в Парламент.
В–пятых, в том, чтобы треть Парламента, мы к этому уже пришли, составляли наши прекрасные женщины. Я всегда говорю, что женщина по своей сути более стабильный человек. Она опасается прикоснуться к горячему, она никогда не пойдет на сделку с совестью, на что мы, мужчины, порой готовы.
В–шестых, в обеспечении преемственности старых и новых депутатов. Если мы, как это нам тут советуют, но не делают там, прежде всего на Западе, весь Парламент «выкосим» и сюда придут исключительно новые депутаты и ни одного «старика», преемственности парламентариев не будет. Опыт того Парламента, предыдущего, в данном случае пятого созыва, который они накопили, мы просто угробим. А на это не имеет права ни одно государство.
Власть не была в стороне от выборов. Прежде всего Президент. Потому что Правительство и судебные ветви власти у нас категорически отстранены были от выборов, вы это, наверное, заметили. Я категорически настаивал, чтобы Правительство в эти периоды занималось своим вопросом: экономикой. Слишком много проблем и не надо влезать в выборы. Судебная власть, ну если кто–то обращался к ней, она мгновенно, мы так давно договорились, принимала решения по тем или иным спорным вопросам. И все. Организационные моменты согласно Конституции обеспечивали Администрация Президента и вертикаль власти. Курировали, направляли, заправляли всем процессом исключительно члены Центральной избирательной комиссии. И вы тоже это видели. Это было мое жесточайшее требование, и здесь я абсолютно ничего не скрываю, говорю так, как это было.
В чем же интерес так называемой оппозиции, которая еще до начала выборов требовала признать их недействительными, а затем безуспешно звала людей на площадь? Знаете, какая–то странность. Участвовать в выборах и заранее призывать к какой–то своей несостоятельности. Коль ты участвуешь в этих выборах, как же можно призывать признать их недействительными? То есть свою победу. Вдруг победишь? Так в чем же интерес? Во–первых, я это специально говорю не для того, чтобы в очередной раз упрекнуть эту нашу так называемую оппозицию. Нет. Я это говорю потому, что, наблюдая за нашими средствами массовой информации, я недавно для себя обнаружил, что бытует такое мнение: чтобы выйти из существующего кризиса и богато жить, нужны реформы. Еще раз подчеркиваю, повторюсь: я готов к любым реформам.
Самым жестким. Жестче, чем МВФ сегодня требует. Вопрос в другом: готовы ли вы к ним? Я обращаюсь к вам — представителям народа. Вот спросите у каждого, готов ли он к этим реформам? Я смотрел, в передаче дебатировали представители опять же так называемой оппозиции: реформы, реформы, реформы. А я смотрю на наших журналистов — ну спросите у них, что они понимают под реформами? Как я недавно задал Правительству этот вопрос, когда мы обсуждали план работы на будущий год. Все говорят: реструктуризировать, структурные преобразования в экономике и прочее. Я задаю вопрос умным людям: скажите, что вы понимаете под структурными реформами и изменением структуры экономики? Вы бы посмотрели — взахлеб плавали и все по–разному на это отвечали. Это говорит о том, что прочитали где–то, услышали и понесли в народ. Так вот, говоря о том, что же хочет оппозиция и в чем их предложения реформ, я отмечаю самое главное: во–первых, это слом существующего общественно–политического устройства страны. Ломать — не строить. Но это нам надо? Мы к этому готовы? Второе: провести реформу по своим шаблонам, то есть по–бандитски. Приватизация или дележка госсобственности для своих родственников, соратников, платное образование и здравоохранение, что по карману только толстосумам. Вы понимаете, настаивает эта особо либеральная часть нашего общества, так называемая оппозиция: все должно оплачиваться, все за деньги и так далее. Ну что ж, абсолютно правильно, никто этому не противоречит. Есть такие формы деятельности по тем или иным направлениям, если готовы — завтра посчитаем тарифы, как ЖКХ, и указом утвердим. Будете платить за образование, будете платить за здравоохранение и прочее, прочее. Кто заплатит? Кто к этому готов? Вы, наверное, слышали мой месседж, который прозвучал на совещании с Правительством. Ну хорошо, давайте сейчас сто процентов, а кто не может, возместим из бюджета, что получим? Что мы получим? Мы получим в итоге колоссальные неплатежи. Потому что только около двухсот тысяч нашего населения, бизнесменов, более–менее богатых, смогут заплатить по тем тарифам, которые МВФ нам предлагает по жилищно–коммунальным услугам. Что мы в итоге получим? Мы что–то в бюджет получим? Мы облегчим чью–то жизнь? Нет. Так зачем ломать сегодня через некие реформы существующее положение вещей, если они ничего больше не дают? Лучше не становится. Я считаю, не надо. Если надо, новый Парламент выскажется. В–третьих, во внешней политике. Их ориентиры: Америка — друг, Евросоюз — друг, Россия — враг, Китай и другие — это вообще далеко, не рассматривается. Вы знаете, мы должны забыть мышление «свой — чужой», «враг — противник — друг». Мы должны во внешней политике с нашими возможностями, с нашими ресурсами действовать настолько осторожно и аккуратно, чтобы не обозлить ни слева страны, ни справа, тем более соседей. Мы выиграем только от того, если будем проводить нормальную взвешенную политику. Потому что мы находимся в эпицентре тех событий, которые вокруг нас разворачиваются. Ну зачем нам сегодня брать ружье и идти в окопы? Нам это надо? Нам это не надо. Поэтому мыслить таким образом, что там друзья, а вот Россия — враг, это глупо и недальновидно. Еще раз подчеркиваю, может, я действительно устарел, но русские, россияне — это наши братья, с которыми мы живем давно.
В руководстве России разные люди, и политику они провозглашают разную. И действуют порой, не сообразуясь с действиями собственного народа. Будем откровенны, есть там такие люди, и вы их знаете хорошо. Я же говорю о русском народе, россиянах, которые души не чают в белорусах.
Исходя из этого — об «уничтожении русского языка и культуры».
«Да, Господь с вами, от какого наследства мы отказываемся», как говорил классик.
Зачем выбрасывать то, во что целые поколения белорусов вложили свой разум, свои устремления, свои чаяния.
Русский язык, культура, ну извините меня, наверное, на треть и наши. Тогда можно сказать, что там, за Уралом, все тоже должны отказаться от русского, там же живет дай бог сколько народностей. Но никто же от этого не отказывается.
С другой стороны, и никто не выбрасывает свое национальное. Нигде вы в России не слышали, что чукчи, якуты и прочие не должны развивать свои традиции и свой язык. А некоторые доморощенные у нас в Беларуси и особенно на Востоке начинают нас упрекать в излишней, подумайте, белорусскости.
Что это за глупость такая? Мы нация, а у каждой нации есть свои признаки национального, и главное, кроме территорий, суверенитета и так далее, это язык.
Почему мы должны отказаться от белорусского языка? Почему?
Еще говорят: «Вот мы, белорусы, мало «размаўляем», пишем на «беларускай мове»… «Русской у нас больше».
Да господь с вами! Я недавно приводил пример, я живу этим. В пятом, шестом классе у нас английского языка по четыре–пять часов, а наши доморощенные в Министерстве образования доработались до того, что «беларуская мова i лiтаратура» — два.
Так почему мы не говорим, что здесь перекос? Правда, после моего замечания час добавили. Я посмотрю еще.
Понимаете, надо же соображать, прежде чем чего–то говорить: долой белорусское, долой русское, долой русскую культуру, в которые вложено столько ума и здоровья нашего белорусского народа.
Что еще очень опасно для любого общества, люстрация, то есть изгнание всех нынешних государственных служащих и занятие властных кресел деятелями оппозиции по примеру Украины.
Это не обвинение, а замечание в их адрес.
Почему? Потому что если они возьмут власть, без люстрации и запрета они не продержатся и года. Потому что для этого надо иметь огромный кадровый ресурс за плечами. Я это пережил в середине девяностых, когда стал Президентом. Но мне тогда, извините за нескромность, хватило ума не повыгонять хороших специалистов, которые готовы были работать на страну. Я их всех собрал, тех, которые вчера только бескомпромиссно воевали против меня, на президентских выборах. И сказал: «Вы готовы работать в этом ключе, как я заявлял на выборах, — во имя белорусского народа?» — «Готовы». — Завтра приходите на работу. Нет? Чтобы вашего духу не было».
Были и те, кто пришел со мной, не буду называть фамилии, которые ну так ратовали за избрание Лукашенко, а потом сразу, когда не получили портфели, которые хотели, обозначили меня врагом. Поэтому я знаю эту оппозицию. Вот они здесь все сидели, и я был частью так называемой демократической оппозиции. Но прагматичной оппозицией, привязанной к земле. Вы помните эти времена. Поэтому я их всех знаю и знаю, кто за ними стоит. Без люстрации не обойдутся, а люстрация — это гибель. Это сумасбродство, которым будет сверху донизу пронизана вся государственная машина. Да этого и не получится. Слишком мы в хорошем смысле далеко зашли, в том числе и в формировании единства властных структур и нашего общества. Сломать это уже будет сложно, это приведет абсолютно к тому, что произошло и происходит в Украине. Встает вопрос: нам это надо? Мне нет. Если кому–то надо будет из новых парламентариев, скажите, обсудим.
Именно исходя из всего этого действующая власть, читай — Лукашенко, проявляла свой интерес к выборам. Скажите, а где нет этого интереса, в какой стране? Может, власти в России были безразличны к думским выборам? Или властям США не важно, кто победит на президентских выборах? Я иногда, когда слушаю своего коллегу Барака Обаму, когда он выступает на тему выборов, я думаю, так что же вы от нас требуете? Он же гнобит этого Трампа, костыляет его так, что мне, честно говоря, жалко становится. Зачем же вы таким образом себя ведете, нас поучая, что мы должны вести себя по–иному?
Все просто, любая власть в силу определенных причин, а я их назвал выше, заинтересована в парламенте, в таком, каким она хочет его видеть. Я это не скрываю. Важно другое, в любом процессе есть свой Рубикон. Черта, которую не имеет права переступить власть, в данном случае президент. Он, занимающий во властной вертикали место над всеми ветвями по Конституции, обязан был создать равные условия агитации для кандидатов и хорошие возможности для избирателей. Я это сделал, может быть, не идеально, но не хуже, абсолютно не хуже, чем в других странах. И я считаю, достойно для моего народа. И еще, я абсолютно не против, как тут некоторые говорят, возрастания роли партий, но не искусственно и не на ниве антагонизма с властями.
Сегодня представители оппозиции уже есть в Парламенте. Почему же не победила оппозиция, почему так мало представителей в Парламенте? Честно скажу, что я бы хотел, чтоб было больше, только потому, чтобы не упрекали уже нас в этом. Ответ прост: уж очень далека оппозиция наша от интересов народа. И тот, кто оказался ближе к этим интересам, тот и действительно оппозиционер, а не враг того, что делается в стране, попал в Парламент. И потом, наш народ уже сказками о роскошной заморской жизни не обманешь. Вообще–то победа нескольких истинных оппозиционных, как я сказал, мыслящих депутатов вызвала у руководства их партий настоящий переполох, и вы это видели, это ж было на ваших глазах. Спрашивается, а вообще, они хотят взять власть в свои руки и знают ли они, что делать, когда эта власть окажется в их руках? Поверьте, еще раз говорю, я знаю их с детства. Они не знают, что делать.
И в эти руки я как действующий Глава государства никакую власть отдать не могу. Но я буду действовать деликатно, аккуратно, согласно нашей Конституции, чтобы было удобно потом после этих выборов. Чтобы действительно нас не упрекали на Западе, неудобно будет потом и нашим друзьям на Востоке. Действовать надо аккуратно, не переходя вот этот Рубикон. И мы это делали достойно, мы нигде не перешагнули через это. Все кричали: дайте, дайте нам телевизор — дали. Так большинству, в том числе оппозиции, которой надо, я же сам помню, как это было у меня, рваться на этот экран, чтобы что–то сказать — сказать нечего. Некоторых слушал–слушал и вынужден был переключиться на другой канал. Вот говорят, Лукашенко провел выборы, чтобы понравиться Западу. Отвечаю конкретно на этот вопрос. Не только я, но и вся власть в Беларуси сделала всe, чтобы не только понравиться Западу и американцам, но и чтобы не было стыдно за нас нашим друзьям в России, Китае, Украине, Польше, Прибалтике, Азии, Африке. Тем, с кем мы сегодня установили добрые отношения, с кем мы сегодня дружим. Да, мы хотели понравиться нашими выборами в мире всем. Встает вопрос: разве это не естественное желание? Тем более от этого в какой–то степени зависят экономика страны, жизнь наших людей. Поэтому да, мы хотели понравиться, но делали это достойно, не нарушая нашу Конституцию.
Конечно, в экономике у нас есть трудности, но они преодолимые, они не катастрофические, это наши недоработки, в первую очередь Правительства. Самый главный вопрос, к примеру, у нас вопрос экспорта. Вы видите мои все эти поездки. Я вам должен сказать, не бывает, чтобы мы вернулись из командировки, не заключив контракты. В Китае, может быть, миллиарды долларов. И сотни миллионов в Пакистане, где мы только–только начинаем работать. Со мной летают представители бизнеса. Под сотню человек было в Пакистане, потом часть в Узбекистане. Я им задаю вопрос: «А почему нет таких подвижек, как в делегациях с Президентом? Почему нет этого экспорта? Почему вы не едете и не пробиваете вот эти окна в Африку, Латинскую Америку, где мы востребованы, чтобы диверсифицировать наш экспорт?» Так вопрос же в желании и способности работать. Работать классически, ничего не выдумывая. Произвел качественную дешевую, с низкой себестоимостью продукцию, завез, продал, получил деньги. Это ничем не заменишь. Так работает любое государство в мире. Вот в чем корень. Наша экономическая модель тем не менее продемонстрировала определенную жизнестойкость, способность держать удар даже при самой неблагоприятной рыночной конъюнктуре. Как внутренней, так и внешней.
Это и явилось гарантом успешного проведения судьбоносного для страны политического мероприятия. Экстремистским силам никогда не удастся в стране раскачать лодку, в которой они тоже находятся. Были сохранены и общественный порядок, и гражданский мир, и вера людей в правильность нашего курса.
Нынешние выборы убедительно доказали всем, что в нашем обществе нет раскола и причин для смены курса государства. Они подтвердили тот факт, что возрастает роль Парламента в выработке важнейших направлений развития государства, расширяется его политическая база. Об этом свидетельствует участие в избирательной кампании политических партий и общественных организаций разного спектра воззрений, и завоевания их представителями, как я уже сказал, в честной борьбе депутатских мандатов.
В Национальное собрание Беларуси 6–го созыва вошли достойные представители нашего народа. Ближайшие четыре года им предстоит совершенствовать действующие и принимать новые законы, направленные на повышение эффективности экономики, исключение барьеров для бизнеса, привлечение инвестиций в страну, создание рабочих мест, развитие регионов. Многое предстоит сделать для дальнейшего улучшения социальной сферы, поддержки малообеспеченных граждан, совершенствования системы образования, включая высшее, а также жилищного, трудового законодательства.
Предыдущий состав Национального собрания заслуживает нашей благодарности. Срок его полномочий пришелся на непростой период мировой истории. Особенно драматичные события происходили за рубежом.
Достаточно вспомнить насильственную смену власти в некогда благополучных странах Северной Африки и Ближнего Востока, говорю это с ответственностью, потому что я в этих странах не единожды бывал. Я старый Президент, я хорошо знаком не с самим даже Башаром Асадом, которого сейчас там бомбят, с его отцом — Хафесом Асадом. Вы не представляете, насколько это глубокий и умный человек. Мы когда–то с Фиделем Кастро целые сутки, поверьте, сидели — нам только чай приносили, чего–то перекусить, — и я, раскрыв рот, будто обучаясь где–то на истфаке, слушал из его уст всемирную историю. А она же совершенно не та, как нам преподавали! Я удивлялся, насколько глубокомыслящий это человек. Муамар Каддафи в Ливии, которого там на кол посадили, повесили, изуродовали. Это был не дурак, это был мужественный человек, который, зная, что его убьют, из страны не уехал. А теперь скажите, пусть на меня не обижаются некоторые мои коллеги, в том числе на Западе, кто бы так поступил? Вот время и показало, кто есть кто. Но, тем не менее, начали с Туниса, жемчужины Африки. Дальше пошли в Ливию и по всему побережью до Сирии. Что получили?
Я иногда думаю, вспоминая бывшего президента США Буша. Помните, некая арабская дуга, теория. Они что, это тогда запланировали сделать? Вот, пожалуйста, сделали. Мир скатывается к открытому, горячему противостоянию. Ответственно говорю не первый раз об этом. Ситуация хуже, чем в годы холодной войны. Права сильного доминируют, лицемерие, неискренность в международных отношениях, особенно между геополитическими игроками, попрание международного права под якобы благовидными предлогами. Все государства стремятся на этом фоне найти свою нишу, создаются новые региональные интеграционные структуры, которые стремятся защитить себя высокими оградительными барьерами, в первую очередь в экономике. Ну а что нам остается делать? Вы, наверное, заметили, что сегодня идет болтовня о некоем противостоянии России и Соединенных Штатов Америки в Сирии. Мы с вами политики, кто знает, в чем суть этого противостояния? И вот из этого сотканы опасности современной эпохи. В этих условиях на первый план стала выходить внешнеполитическая деятельность.
Должен признать, что мы часто говорили о многовекторности, но в реальности признаем: все–таки летели больше на одном крыле. Однако жизнь показала, что в условиях кризиса мы оказываемся в такой ситуации слишком подверженными риску быть зависимыми от политических настроений руководства соответствующих государств. Наша задача добиться реального позитивного баланса в отношениях со всеми соседями, всеми ведущими геополитическими центрами силы. Неимоверно сложная задача. И мы не сидим на двух стульях, абсолютно нет. Вопрос не в этом. Господь нас посадил сюда, я, может быть, рад бы был где–то быть подальше от этого котла, но, увы, предопределено нам здесь быть. И мы вынуждены проводить такую политику, чтобы никого не обидеть, никому не навредить и чтобы сохраниться. Чтобы устоять, чтобы опять не стать какой–нибудь провинцией. Это что, неправильная точка зрения, это же не моя выдумка, это воплощение идей и чаяния всего белорусского народа. Мы делаем все для того, чтобы уберечь страну и народ на этом куске земли. Вот и вся политика. Мы готовы сотрудничать со всеми во имя этого.
Нам нужны мир, безопасность и дружба между народами. Мы самая интернациональная страна, и наш белорусский народ по своей ментальности самый добрый и интернациональный.
Наша страна выступала и выступает с инициативами по прекращению любых боевых действий, решению всех вопросов за столом переговоров.
Благодаря этому международный авторитет Беларуси существенно возрос. И эта тема затронута здесь не случайно.
Депутаты обеих палат нашего Парламента целенаправленно работали в одной связке с другими ветвями власти, Правительством, Президентом, дипломатическим корпусом, что помогло совершить Беларуси настоящий дипломатический прорыв. Парламентская ассамблея Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, кто бы мог подумать год назад, приняла решение провести свою 26–ю сессию в Минске. Я согласился. Приедут более 700 политиков из 57 стран мира. Новому Парламенту придется организовывать это мероприятие. Это по вашей линии мероприятие и большая ваша заслуга.
Укрепляются контакты белорусских парламентариев с коллегами из государств Юго–Восточной Азии, Латинской Америки, с которыми у нас совпадают позиции и есть взаимоподдержка по многим международным вопросам.
Великий Китай видит нас равноправным партнером. Недавно принята совместная белорусско–китайская декларация об установлении отношений доверительного всестороннего стратегического партнерства и взаимовыгодного сотрудничества. В поле зрения Китая четыре таких государства — Великобритания, финансовый центр, Пакистан, главный путь Шелкового пути, Персидский арабский залив, Россия и четвертой стала Беларусь.
Наша страна получила статус наблюдателя в таких влиятельных международных структурах, как Шанхайская организация сотрудничества, прежде всего благодаря согласию Китая и России. Мы единственное европейское государство, которое имеет там свои позиции. Это не потому, чтобы там побывать. Я терпеть не могу ездить на какие–то конференции и там просто находиться. Там почти половина ВВП формируется. Там самые мощные перспективные страны, наши друзья, такие как Китайская Народная Республика, Россия, центральноазиатские страны, Пакистан, Индия и другие.
Особенно требуется активизация нашего взаимодействия с ведущими западными державами.
Европа, Штаты стали признавать нас как серьезного партнера, с помощью которого можно решить важнейшие проблемы современности. На встречах с ними я всегда говорю: мы к этому готовы, но мы не бежим впереди, мы не можем быть в этом мире миротворцами, мы не обладаем таким арсеналом, таким резервом, чтобы выступать посредником или миротворцем. И потом, я не ненавижу всякое посредничество, потому что когда ввели против нас санкции, кто только ко мне не приезжал. Сколько мы с ними там, извините меня, по–белорусски кажучы, валэндались. А результата никакого. С тех пор я вообще не приемлю никакого посредничества. Если мы что–то можем сделать, мы готовы стать рядом и работать. Без шума, без гвалта, то, что мы делаем, и пока неизвестно для общества, потому что ну так пока дипломатия нам велит. Но позиция наша одна — мир, мир и мир, никакой войны.
Помните, до украинских событий, поднимите стенограмму, даже в Парламенте, когда я говорил депутатам уходящего Парламента: если вы думаете, что Северная Африка, Ближний Восток, где полыхает война, Ирак, «Буря в пустыне» при Буше, это далеко, — ошибаетесь. Это недалеко, это совсем рядом. Придет время, ну вот как напророчил, и у нашего порога это может случиться. И что произошло в Донбассе? Посмотрите, какое сейчас напряжение с НАТО. Посмотрите, как гнобят Россию. А мы в едином военно–политическом блоке с ней, значит, и нас. Прошло буквально немного времени. Поэтому мы должны думать и об этом, думать всегда. О том, как защитить свои интересы, свой народ и сберечь свое еще не окрепшее государство.
Европа и США, я уже сказал, как–то отошли не только от риторики, ненормальной риторики в адрес Беларуси, но сами приглашают нас к сотрудничеству. Это настораживает некоторых на Востоке. Я хочу задать вопрос, как вы, любой из вас, на моем месте поступили бы, когда к вам приезжают конкретные люди и говорят — давайте разговаривать с вами. Я говорю: слушайте, так мы ж вас призывали десятилетиями это делать. Не санкции вводить, не бросать камни, а разговаривать. Я отказаться не могу от своих слов. Давайте разговаривать. Они приезжают, говорят, вот проекты, давайте осуществлять. Я сразу: условия? Нормальные условия. Почему нам от них отказываться, особенно с евросоюзовцами? Зачем нас упрекать в том, что мы разговариваем, чтобы было лучше для белорусского народа? Читай — не хуже, чем для россиян, китайцев, центральноазиатских республик, наших бывших собратьев по Советскому Союзу. Кому мы во вред чего–то делаем? Никому! И в этом направлении мы будем двигаться, не создавая ни для кого проблем.
Задача депутатов нового созыва шире распахнуть ворота не только для наших соседей, но для всех желающих жить и дружить с Беларусью. Вы должны использовать разнообразную информацию по экономике, географии, культуре, истории родной страны, чтобы уметь представить ее во всей красе, заинтересовать потенциальных инвесторов, бизнесменов, туристов и еще самым важным направлением международного сотрудничества. Нужно системнее работать с нашими соседями и союзниками. Белорусские депутаты традиционно активно взаимодействуют с коллегами по линии Парламентского собрания Союза Беларуси и России, парламентских структур СНГ — ОДКБ, и это основное наше направление. Мы его знаем, мы с ними разговариваем на одном языке, у нас ментальность, в конце концов, ну если не общая, то очень много общего в менталитете.
К сожалению, некоторые интеграционные объединения, в которых участвует Беларусь, функционируют формально. Цели провозглашены благородные, но все вязнет в рутинных разборках и спорах. Может, кто–то и участвует в них ради своих политических целей и амбиций, в этих интеграционных объединениях, но мы стремимся внести свой вклад в объединительные процессы на постсоветском пространстве и желаем также получить определенную от этого отдачу.
Слушайте, не обязательно деньги, как меня там упрекают, вот Лукашенко газ, нефть, деньги хочет получить. Да господь с вами, мы хотим одного: если договорились о союзе, чтобы он строился на принципиальных, основных, выработанных всем человечеством, всей жизнью принципах.
Первый из них — равноправие.
Есть немало барьеров, созданных внутри интеграционных структур, которые мешают динамичному развитию экономик и взаимовыгодному сотрудничеству.
Что касается наших взаимоотношений с Россией, их суть состоит в том, что мы стремимся выстраивать всестороннее сотрудничество и взаимодействие, еще раз подчеркиваю, на равноправной основе. Однако не всегда это получается, и чаще всего не по вине Беларуси. Хотя и к нам, конечно, вопросов хватает.
Об этом свидетельствует так называемый газовый конфликт. Я прямо цитату беру из средств массовой информации. И сокращение из–за него поставок нам российской нефти. Очень кратко. Вопрос сложный, но я пытаюсь вам объяснить это кратко. В чем суть вопроса? Как вы понимаете, газ в отличие от нефти на мировых рынках не котируется. Он привязан к нефти. Нефть была высоко, 120 долларов за бочку, высоко был и газ. И в этих условиях мы заключили с ними соглашение и перенесли суть этого соглашения, белорусско–российского, на евразэсовский проект — Евразийский экономический союз. Потому что оно нормальным было. Мы не могли оспаривать высокую цену на нефть и газ, потому что нефть дорого стоила, газ был привязан к ней. Нам, конечно, это было, наверное, не очень выгодно. Но, увы, мы оказались между Казахстаном и Россией, у которых этого добра хватает. Мы согласились. Единственное, я сказал: «Мы должны иметь равноправную основу сотрудничества». Как конкурировать? Я простой пример привожу в очередной раз, как конкурировать могут наши «огуречники», тепличники, если они получают там под 200 долларов газ, а теплицы России получают по 40 долларов? Теплицы без топлива не существуют. Как мы можем конкурировать? Как мы можем продать туда излишки электроэнергии, если наши станции, Березовская, Новолукомльская и прочее, получают газ по 280 долларов, а российские — по 60 или по 40? У кого дешевле будет электроэнергия? Вот таким образом, если нет равноправного сотрудничества, удушается экономика. В данном случае Беларуси. Но мы всe просчитав, прослезились — на это пошли. 120 долларов нефть, высокая цена на газ. Упала нефть, притом упала существенно, до 50 долларов. Что следует с газом? Падает газ.
И сегодня по нашим соглашениям о равнодоходных ценах мы должны покупать газ в Российской Федерации где–то по 68 или 70 долларов. Где–то примерно так. Россияне говорят прямо мне в лицо: «Ну мы не можем так продавать». Я говорю: «Как это не можем, а соглашения, а договоры?» — «Мы могли, когда была вон там вон цена, а сейчас не можем?» «Вопрос, — говорю, — не в том, какой вы нам газ поставляете! Есть соглашения, их надо выполнять». И потом, ну мы понимаем, есть такая в России структура нищая, бедная, как «Газпром». Хорошо, давайте в этом году не 68 долларов, как по соглашению, — 100. Наполовину, так? Русский человек, премьер–министр, машет головой — 100. Договорились, всe. «Нет, мы на это не пойдем». Мы с момента падения цены, с этого года, даже не с прошлого, хотя и в прошлом году упала цена на нефть и газ, мы начали платить им по 100 долларов. Нас решили наказать. А, раз вы нам недоплачиваете, мы вам сократим поставки нефти. Но нефть вся не просто под соглашениями, она законтрактована. Под определенную цену. Невозможно смешивать вопросы нефтяные и газовые.
Третий квартал мы работаем с критическим обеспечением нефти. Что это такое у нефтяников? Спросите у них. Это уничтожение заводов. Нефтеперерабатывающие заводы — это предприятия непрерывного цикла. Их нельзя не обеспечивать под завязку нефтью. Есть определенный уровень.
Ну не буду в детали влазить в эти все наши. У нас уже больше эпистолярную форму приобрело общение с Президентом России, несмотря на наши частые встречи. Он мне пишет, я ему пишу. Суть одна, и мы сходны в этом, — нам нельзя из–за какого–то очередного спора за нефть–газ разрушить всe то, что создавалось вместе. Ведь мы получим такой откат, что потом трудно будет вот эту брешь заделать. И я попросил: давайте не будем выносить этот спор хозяйствующих субъектов не то что на наш уровень, публично не будем обсуждать. Нет, начались вбросы со стороны России в средства массовой информации: Лукашенко такой, Лукашенко сякой. А какой я? Вот я вам рассказал вкратце суть этого спора. Но когда попросили раз, второй раз… Измочалили наших специалистов уже на этих переговорах. Тогда я приказал: хорошо, мы теряем определенные суммы. Мы должны это компенсировать, коль нас окунули из–за газа в нефтяной вопрос, за счет прокачки по транзиту нефти до 70 миллионов тонн в год. Сейчас чуть меньше. Вы, наверное, это уже слышали. В полтора раза подняли, сейчас поднимем до уровня Чехии. У нас тонна на сто километров, по–моему, 50 центов примерно или 56. В Чехии — 2,2 доллара.
Дальше, если так пойдет, мы вынуждены будем прибегнуть к другим мерам, для того чтобы обезопаситься.
Но самое главное, я потребовал от Правительства немедленно найти новую альтернативу или вернуться к старой.
Мы договорились, уже сегодня танкер загруженный идет в Одессу. Мы начнем поставлять через Украину на Мозырь нефть для переработки. Сейчас ведутся переговоры с Ираном, который просто мечется в поисках рынка для поставки нефти и готов нам снижать цену. Вплоть до того, что мы им предоставим все возможности на Мозырском или другом нефтеперерабатывающем заводе — перерабатывайте свою нефть, продавайте, где вы считаете нужным, а нашу долю за переработку отдайте. Они это воспринимают.
Третье: вернуться к проектам строительства нефтетрубы с Балтики. И немедленно закончить модернизацию, особенно Новополоцкого нефтеперерабатывающего завода. В ближайшее время я там побываю.
Когда мы закончим эту модернизацию или доведем до уровня Мозыря, мы не будем зависимы от одного источника нефти, мы будем покупать нефть на рынке. С глубиной переработки за 90 процентов будем иметь ту же прибыль, что имеем сейчас.
Но это так, расчеты, в которые нас окунула российская сторона, на что я говорю всегда: не в бухгалтерии дело. Если начнем считать, кто для кого, какое государство кому дороже, далеко зайдем. Мы этого делать не хотим. Мы хотим только равноправного, нормального, пускай не братского, не хотят братского — ладно, равноправного сотрудничества. Будет это — никогда Россия с нами проблем иметь не будет.
Я говорил всему руководству России: даже если у нас во власть придут другие люди, а не Лукашенко, здесь проблем не будет. Потому что ну настолько взаимоувязаны интересы наших государств. Ну это же ненормально, когда я военному руководству говорю в России: слушайте, вот две дыры на западном направлении в совместной противовоздушной обороне. Они очень просили, чтобы мы объединенную систему ПВО создали с Россией, потому что у них от Балтики до Черного моря здесь ничего нет.
Но ради бога, мы же защищаем свое Отечество. У нас единая группировка. Я говорю, нам надо С–300 поставить вот здесь для того, чтобы иметь плотное кольцо нашей обороны. Мы не можем, у нас С–300 нет. Я говорю, мы нашли у вас С–300, под забором валяются, мы вам покажем. Вот военные здесь присутствуют, мы вам покажем где. Московский военный округ, вот там, там, там. Ну мы не можем тоже бесплатно, по–моему 170 млн долларов заплатили, забрали, в конце концов, заплатив. Отремонтировали у себя, вынуждены были создать производство для этого, мы же не производили С–300, отремонтировали, модернизировали и поставили на вооружение. Встает вопрос, так что, от нас же сегодня требуют и мы к этому готовы, мы будем умирать здесь за Беларусь и Россию, вот на этом направлении западном. Мы так договорились, создав совместную группировку. Я говорю, так надо что, чтобы я защищал вас, должен прийти и у вас еще и автомат купить? Это что, нормально? Дальше — больше, почему появилось это ракетное производство, оно нам сто лет не надо было. Это же недешевая вещь. Прошу, давайте поставим в связи с активизацией некоторых сил, что их беспокоит больше всего, давайте здесь поставим системы «Искандер». Нет. Не хватает этого. Смотрю, недавно появились «Искандеры» в Армении. Но я же не буду благословения ждать. Мне пришлось заняться собственным созданием ракетного производства. Потому что это самое мощное, неуязвимое оружие, чтобы защитить свою землю. Что я не так сделал? И вот я вам несколько примеров привел, и все время мы на это наталкиваемся.
Может, кому–то там не до Беларуси, а я чувствую действительно так. Сирия важна, но Беларусь — это святое, что не может потерять Россия, как и для белорусов Россия — это святое. Вот наша политика в отношении России, и она не должна быть затуманена некими природными газом и нефтью. В конце концов, многие месторождения в России в последние времена Советского Союза, и газовые, и нефтяные, были построены белорусами. И мы не просим у россиян: слушайте, отдайте нам по дешевке какой–то трактор и прочее. Мы просим у них равноправных условий.
Надо выполнять договоры, и все этим сказано — выгодно или невыгодно. Если не выполняем договоры, соглашения, никто с нами работать не будет. И мы надеемся, мне кажется, что в какой–то степени лед тронулся. И сегодня мне докладывали, что есть некие новые предложения. Ну, думаю, что там Президент России уже вмешался в этот вопрос. Нам драться из–за этого не следует. Поэтому мы надеемся на решение этих вопросов. Мы люди разумные, мы готовы где нужно отступить, мы готовы к компромиссам, но это надо делать честно.
Беларусь — еще раз подчеркиваю — миролюбивая страна. Не хотим мы ввязываться ни в какие международные конфликты. Прямо говорю: мы не будем воевать в Сирии. Для нас это и невозможно, и не нужно. Но мы переживаем за сирийский народ и оказываем ему посильную помощь, и будем оказывать сирийцам посильную помощь, что в наших силах. Но воевать мы там не будем. И мы в Украину на танках не поедем, мы на тракторе туда поедем. Это наши братья, такие, как русские люди. Это единство славянское, которое никому не позволено разрушить. Никакие сиюминутные интересы и телодвижения со стороны политиков не должны разрушить этого единства. Мы же льем воду на мельницу наших противников.
Вместе с русским народом, россиянами, мы будем защищать наше общее Отечество здесь, на не менее важном для России западном направлении. И никакие военные базы — типа десять самолетов перебросим и это решит проблему. Если мы хотим усилить на этом направлении нашу оборонную мощь — мы предлагали россиянам не пиаровские акции в виде авиабазы, а настоящую систему защиты, и мы здесь никого не боимся, шутить с этим нельзя.
В условиях сложившейся международной обстановки, когда наращивается военный потенциал, возникают угрозы даже у наших границ, мы обязаны думать о собственной оборонной мощи. И в этом направлении, как я уже говорил, нам удалось сделать немало.
Наша армия оснащена самым современным вооружением и способна дать отпор любому агрессору. В этой связи мы можем говорить о полной модернизации уже в третий или четвертый раз нашей армии. Мы ее практически закончили. Мы ее приспособили к тем, возможным войнам, которые могут быть развязаны против нашего государства. От борьбы в информационном пространстве до «горячей» войны. Мы вынуждены это делать, мы должны держать порох сухим, чтобы не повторилось то, что было в середине прошлого века, когда за сутки — не успели оглянуться — враг стоял под окнами в Минске. Но вы должны понимать: вот все, что я говорю, это чтобы не было войны. Мы не будем бряцать оружием ради какой–то крутизны, есть более насущные задачи — сберечь мир, дать людям спокойно жить, работать и растить детей.
Нынешней осенью, тут меня ориентируют на то, что белорусскому Парламенту исполняется ровно 20 лет. Ну это значит быть Иванами, не помнящими родства своего. Наш парламентаризм уходит далеко в глубь веков. У нас вот тут историки есть, они вам расскажут. Поэтому нашему Парламенту не 20 лет. Наш Парламент уходит туда, далеко, я даже обиделся, как будто я в Парламенте не был. Все оттуда эти ростки. Просто в нашей новейшей истории вот этому новому по Конституции Парламенту действительно 20 лет.
За это время в стране создана добротная законодательная база, учитывающая как отечественный, так и зарубежный опыт. Важнейшими чертами деятельности наших народных избранников стали социальная направленность, открытость, эволюционный подход к регулированию правовых отношений.
Это позволило сохранить в Беларуси стабильность, решить множество общегосударственных проблем. Разработать, например, и выполнить программу возрождения и развития села, модернизировать нашу промышленность, мы добились немалых успехов в совершенствовании системы образования, здравоохранения, укреплении социальных гарантий для различных слоев населения. Большое количество семей, особенно молодых, благодаря господдержке обрели собственные дома, квартиры.
Конечно, я вот это сказал, а сам думаю: да у нас еще и в образовании немало проблем, которые надо решать. К сожалению, в Правительстве решаются они медленно. Я вот, вернувшись ночью из командировки, смотрел состав Парламента, радовался, что там есть и вузовские представители — депутаты, и школы нашей средней, я рад этому, может, они как–то помогут нашему Минобразования привести систему в нормальное состояние.
Начиная от того, в какое время начинать занятия в школе и до централизованного тестирования.
Знаете, наверное, нам придется модернизировать его. Я боюсь, что мы теряем очень много способных и талантливых людей. Вот это отчетничество, эти репетиторства, школьная программа под колеса: давайте готовиться к централизованному тестированию! Нам что–то надо придумать. Чувствую, что нехорошо. Не могу сказать, каким путем идти. Я уже продумывал разные варианты. Где–то наука требует точных, определенных ответов, типа математики или физики, там, может быть, и оставить централизованное тестирование. А по каким–то предметам нам, наверное, надо вводить вот то собеседование, которое когда–то было. Я вас прошу, специалистов, которые только что из школы, которые в вузах работают: как совместить вот это? Как не потерять положительное из того, что было, и из вновь приобретенного? Подумайте об этом. Это очень серьезная проблема. В конце концов, от образования зависит все. Но недопустимо копирование зарубежного опыта типа Болонский процесс — и побежали. Ни в коем случае этого делать нельзя. Как мне Наталья Ивановна Кочанова (заместитель Премьер–министра. —– Прим. ред.) рассказывала про встречи с гостями с Запада: они нам завидуют, что мы это сохранили. А мы, некоторые в образовании, рвемся туда, в этот Болонский процесс. Спрашиваю, для чего? Получим диплом, по всему миру будем ездить? Слушайте, а вам это надо? Вы что, хотите своих специалистов запустить туда, за Великобританию и дальше? Так мозговитые и так имеют возможность выехать, а других не возьмут. Нельзя спешить, можем навредить, и потом вернуться обратно будет сложно. Подумайте над некоторыми вопросами образования.
Каждый приезжающий в Беларусь видит, что все наши регионы имеют высокий уровень социальных стандартов. Тому способствовала программа развития малых и средних городов, сделавшая жизнь в этих населенных пунктах современной и комфортной. Все это и многое другое достигнуто в том числе благодаря напряженной и профессиональной работе наших депутатов. При нестабильности мирового рынка важной задачей было сохранить устойчивость социально–экономического развития. Правительство здесь было в авангарде, но депутаты подставили свое плечо.
Никто не должен забывать, что в центре внимания политики государства должен стоять конкретный человек со всеми его бытовыми проблемами, семейными отношениями, работой, духовными запросами. От этого мы не можем отступить. Ибо из народной власти превратимся в покровителей олигархов.
К вопросу о реформах. Бродит этот вопрос в умах людей. Я уже его затронул, но в другом ракурсе, о либералах, цитирую, в Правительстве и консерваторах в других структурах руководства страны.
В данном случае обсуждаемое в обществе понятие «реформа» сильно искажено.
Напомню. Во–первых, мы понимаем реформу как совершенствование того, что имеем: не исключен отказ и слом того, что нам не нужно. Если не нужно, надо быстрее сломать, чтобы под ногами не валялось и не мешало. Если мы точно уверены, что это нам не нужно. И никто не исключает освоение нового. Это приветствуется. Но главное, ну знаете, чтобы новое получить, надо много денег, и желательно, чтобы это новое произрастало из того, что мы умеем делать. Поэтому я всегда понимал реформу как совершенствование того, что есть. И в сельском хозяйстве, и в промышленности, и в транспорте.
Во–вторых, в процессе совершенствования необходимо делать только то, что понятно людям, специалистам, и то, что даст пользу. В противном случае не мобилизуешь массы и этих специалистов на реализацию реформируемого.
Никаких «либералов» и «консерваторов» в руководстве страны и Правительстве нет. Есть люди, которые больше теоретики, чем практики, ориентирующиеся на некий «чистый» рынок. Есть люди опытные, от жизни, понимающие, что «лучше синица в руках, чем журавль в небе», и знающие, что может принести пользу, а что — нет и на что вообще нельзя отвлекаться.
Пример: сегодня все Правительство заболело наблюдательными советами. Я понимаю, МТЗ, к примеру, акционировали. 10 собственников. Но надо же знать собственникам, вложили деньги хорошие, 10 собственников, им надо знать, как работает наемный директор предприятия. Есть такое предприятие — ну направьте, создайте наблюдательный совет из своих представителей и скажите, что им там делать, в этом наблюдательном совете, будет понятно, потому что я же свои деньги вложил, так? Я могу направить туда. А если предприятие сто процентов государственное, зачем наблюдательный совет? Это абсурд. За кем он будет наблюдать?
Вот она, либерализация… А мы тут чего–то ломаем, что–то крошим. Либералы, консерваторы… Шильду повесили на Правительство и пошло–поехало. Какие либералы, какие консерваторы, есть и такие, и такие. Ну и хорошо. И хорошо, надо выбирать лучшее. Поэтому, уважаемые друзья, еще раз говорю: не будем болеть большими амбициями, надо приспособиться к тому, что выработано в мире. Брать лучшее, денег в мире шальных сегодня больше, чем нормальных, если грубо говорить. Надо эти деньги кредитами, даже если кредитами взять, модернизировать производства, это даст свою отдачу.
О приватизации. Я вам говорил, что хочу по актуальным вопросам отозваться. Очень много сейчас идет разговоров о приватизации.
Какая у нас сейчас система приватизации? Напоминаю некоторым, ну и новые депутаты пришли, наверное, не все знают. Приватизация — это продажа государственной собственности, проще говоря. Мы рассматриваем вопрос продажи или всего предприятия, или какой–то доли. Какая система? Иди к народу, в колхоз, на МТЗ, МАЗ, доводи до народа свои идеи — или госчиновник, который хочет приватизировать, или инвестор. Договаривайся с трудовым коллективом. Даже не договаривайся, попытайся убедить этот народ. Убедил. Это предприятие находится на территории какого–то района. У администрации интерес есть к этому предприятию? Конечно есть, там трудовой коллектив работает, оно там расположено. Иди разговаривай с этими властями. Мы их сверху поджимаем, чтобы инвестор приходил, и планы довели. Они должны инвестиции к себе тянуть. Но, с другой стороны, кто–то с наручниками стоит — не дай бог ты не сделаешь так, как надо.
Продажа собственности, приватизация — это самый тяжелый процесс в любом государстве. Мы его можем продавить как угодно в Беларуси, потому что власть сильная. Но потом боком вылезет.
Поговорил с председателем райисполкома, районным исполкомом. В облисполкоме поговорил. Нет претензий никаких, требования соблюдены и прочее. В Правительство. Правительство готовит, если оно согласно, рассматривает у себя и готовит предложение Президенту. Президент подписал, пройдя всю процедуру, пошла приватизация. Нет? Не будет.
Я признавал, такой бюрократии по приватизации нет нигде, наверное, в мире, как у нас. Но цена–то велика.
И потом, а куда мы спешим?
У нас этот процесс называется точечной приватизацией. Мы не могли пойти за Россией чохом, издав закон приватизировать всe и вся. Мы видели, к чему это приводит. И я исходил из этого, что надо сохранить точечную приватизацию. Где надо, не справляемся, или дорого дают — идем на приватизацию. Вот такой порядок приватизации у нас. Бюрократический, сознательно бюрократический. Я от этого не откажусь. Потому что не мы создавали с вами эту собственность. Не только мы.
Многие поколения, и то, что не принадлежит нам, отдать за бесплатно, за бесценок никому не позволено. Поэтому надо делать все аккуратно, осторожно, я уже не говорю там о коррупции и прочее. Это тоже важно, почему я на себя это замкнул. Что, это мне все надо? Я и боялся этого, потому что миллиардеры появились прежде всего через коррупцию при приватизации.
Или о ценах. Я неоднократно высказывал требования жесткие — контроль за ценами и эффективно. Почему? Ну я понимаю, производство, в промышленности работал, в сельском хозяйстве, там создается своими руками, даже где–то чуть–чуть дороже продадут — но они это создали. Ну а кто у нас быстрее всего разбогател? Кто больше всего вкладывает, играет большую роль в ценообразовании, в поднятии цены? Посредник. Между покупателем и производителем. Торгаш. Ну, хорошие они люди, ничего не имею против, когда–то тоже работал в общественной организации, но хорошо знаю торговлю, но был жесточайший контроль за ценами. Мы от этого отошли. И что? То, без чего человек не может обойтись — продукты питания, лекарства, одежда и прочее, — ну какую цену торгаш ни даст, люди все равно будут покупать. А куда деваться? Им же жить надо. И что, мы надеемся, что он такой будет честный, порядочный? Нет. Там, где есть жесточайшая конкуренция — ну, может, и не надо контролировать, — но все равно надо. Это мой опыт. Договариваются. Договариваются вот так цену держать.
Создали антимонопольное министерство. Передали ему полномочия. Будет так, как мы определили, назначая министра. Излишне не ввязываться, не мешать работать ни торговле, ни производителям, ни потребителям, но если какой–то монопольный сговор или монополист есть — мы его будем контролировать. Как во всем мире, мы ничего тоже не выдумываем. Необоснованного повышения быть не должно.
По ЖКХ — много говорили, только скажу еще одно, повторившись: да, надо до ста процентов доводить оплату. Никто не спорит, каждый должен платить за свое. Каждый должен платить столько, сколько стоит. Но, может, и не каждый, надо сразу определить, кто за тебя заплатит. Но у людей должна быть возможность заплатить. Ну у нас сформировалась худо–бедно какая–то система, почти нет неплатежей. Хотя там, говорят, где–то 5 млн болтается. На страну это копейки. Сформировали эту систему. Пока у нас она не ровная, но работает. Зачем нам ее сегодня рушить? Давайте потихонечку, по–аккуратному. Я говорю, вот 5 долларов на год. Люди понимают, что ну половину платят, по 5 долларов плюс, может быть, там где–то близко на величину инфляции. Это нормальный понятный путь для людей. Но нельзя сразу оглушить людей, как это сделали в Украине. Ну вот он рядом пример. Люди перестали платить.
О зарплате. Тут мое жесткое требование. Уже как бывшего производственника. Есть производительность труда, увеличиваем зарплату. Нет производительности труда, денег никто не вбросит. Поэтому будет возможность, произведем, продадим, получим деньги, будем повышать зарплату. Хотя, конечно, где–то мы чуть–чуть подотстали, говорили, что надо пенсионеров и других поддержать.
Бизнес Беларуси должен получить мощный импульс для развития. С этой целью нужно не откладывая в долгий ящик проработать законодательную базу, сформировать благоприятные условия без формальных ограничений, надуманных требований, излишней перестраховки. Специалисты говорят, да, хвастаться мы можем, заявительный же у нас принцип, заявление написал, зарегистрировал бизнес. А потом, говорят, придут медики, МЧС, еще кто–то. И труба, не рад, что ты зарегистрировался.
Поэтому с 1 января, как мы и договаривались, все это снять, если хотите, я подпишу указ, декрет. Чтоб человек зарегистрировался и начал работать при соблюдении определенных требований, санитарии, пожарной безопасности. Но увеличить ответственность бизнесмена: не дай бог, пожар или зараза. Чтоб он понимал, что ему не надо кланяться к чиновникам ходить за какими–то справками разрешения, вот минимальные два–три разрешения о противопожарной безопасности и так далее, а дальше будешь отвечать головой. С 1 января мы эту проблему должны снять. Мы это можем сделать. Поэтому еще раз подчеркиваю: мы должны сделать максимум для того, чтобы наши люди имели работу и имели возможность заработать, прямо направляя их, работайте. Заработайте! В Беларуси это можно сделать. И Парламент должен быть той площадкой, где должны прорабатываться эти вопросы. У вас живая связь, особенно у нового Парламента по всем этим проблемам. Это должна быть площадка, где можно высказать свое мнение по любому законопроекту. Это очень важно, потому что депутат, непосредственно связанный с народом, может как никто другой получить обратную связь.
Уважаемые друзья, темп жизни сегодня настолько высок, что нужно постоянно держать руку на пульсе и своевременно реагировать на все изменения, чтобы не отстать.
Мир стремительно меняется, и когда я иногда слышу — Президент там не меняется и прочее, я уже вам сказал. Мне поменяться проще всего. Главное, чтобы вы были готовы к этим изменениям вместе с нашим народом и нашими избирателями. Мы должны адаптироваться к меняющимся условиям, чтобы не только не потерять занятые нами ниши, но и найти новые.
Возможно, назрело время провести анализ и нашего Основного Закона, я уже как–то об этом говорил, попробуем подойти к этому вопросу с разных сторон, аккуратно, чтобы не сделать хуже. Ряд стран, с которыми мы вместе обрели независимость, уже по нескольку раз меняли Конституцию. Но дело не в этом. Появились новые проблемы, новые вызовы, да и время требует чего–то нового. Наверное, это не секрет, и начинать надо с главного. Если мы решимся на это, нам надо создать вот эту группу мудрецов — умных людей, юристов, которые проанализируют Основной Закон, и если нужно будет — нужна нам Конституция, — мы одолеем это, мы увидим, что это нужно сегодня на этот вопрос прежде всего ответить, мы на это пойдем.
В заключение хочу еще раз поблагодарить наших парламентариев обеих палат Национального собрания за плодотворный труд на благо народа. Не хочу преувеличивать ваш труд, заслуга ваша не в том, что вы страшно работали и тащили этот воз, да от вас это и не требуется. Вы сохранили, вы — главные виновники в хорошем смысле слова, стабильность нашего государства, потому что вы не дрались здесь под трибуной, возле трибуны.
Я только одного хочу от вновь избранного Парламента. Давайте работать вместе! Давайте работать красиво!
