ЧУДО В РУДЕ ПАРТИЗАНСКОЙ
С каждым годом, который отдаляет нас от Великой Отечественной войны, понемногу стирается память людская о тех тяжелых, жестоких, но знаковых событиях, когда безжалостная фортуна миловала или отбирала жизнь сотен и тысяч людей. Покидают этот мир ветераны и последние свидетели войны, а знаковая для народа аббревиатура ВОВ (Великая Отечественная война) становится для молодого поколения “прикольным” ВОВкой. И каждый из нас знает, что невозможно уверенно идти вперед тем, кто потерял помять о прошлом. А потому мы с вами должны внимательно и благодарно слушать тех, кому еще есть что рассказать потомкам.
– Немолодой уже мой век, восемьдесят шестой год пошел, – вздыхает прежний руководитель козловщинского вокального коллектива “Реченька” Арсений Максимович Яскельчик. – А события 70-летней давности стоят в памяти так ярко, будто это было вчера.
Руда Яворская, откуда родом сам Арсений Максимович, в народе называлась Рудой-партизанкой: тут, как и в соседних деревнях, развернулся на полную партизанское движение. А потому для фашистских оккупантов такие деревни были, как соринка в глазу, которая все время мешает, потому их и старались уничтожить в первую очередь.
Гитлеровцы целенаправленно “выбивали” такие населенные пункты – Дубаровщину, Трахимовичи, Большую Волю… Сначала деревни сжигали, обстреливая дома снарядами с самолетов, потом расстреливали мужчин, а напоследок – женщин и детей.
– Мне было 15 лет, когда начали обстреливать с воздуха Руду Яворскую, – вспоминает свидетель тех страшных событий. – Помню, как горели крыши домов, крытые соломой. Люди остались без приюта. Наш домик стоял на окраине деревни и чудом уцелел после бомбежки.
После происшествия в небольшой деревенской хатке Яскельчиков размещалось около пяти семей. Но и это было не самое худшее. Поблизости от деревни высадился карательный отряд, который должен был расстрелять всех мужчин из Руды Яворской. Для этого их собрали вместе и повели за деревню, где на краю котлована уже ждали кровавых жертв пулеметы. Среди смертников был и отец Арсения Максимовича, который потом рассказал семье, как там все происходило. Когда всех мужчин собрали в яме, дали команду раздеться и побрасывать одежду наверх. Однако последнее желание сельчан удовлетворили: дали помолиться перед смертью. И коммунисты, кто как мог, кто как знал, горячо и с верой начали произносить последнее в своей жизни “Отче наш”.
И случилось настоящее чудо, иначе это и назвать невозможно. Пока звучала молитва, к группе подъехала машина: вместе с немцами прибыл выходец из Руды Яворской Адам Светлицкий, которого те взяли с собой переводчиком.
“Адамка, спасай!” – послышалось из толпы в яме. Рядом с односельчанами тут молился и его брат, который, увидев родное лицо, позвал на помощь. Повисла тяжелая пауза: молчали рудаяворцы, которые находились на волоске от смерти, ждали каратели с возведенными уже пулеметами, Адам о чем-то говорил по-немецки с фашистским начальством.
– Одевайтесь, – наконец прервал длинное, словно вечность, ожидание немецкий командир. Все остались жить.
Юный Арсений не поверил своим глазам, когда увидел в окно папин силуэт: “Мама! Папа идет! Живой!”
Люди потихоньку стали отстраивать свои дома, не переставая удивляться, как Бог спас их кормильцев. Но немцы имели на Руду Яворскую свои планы: тут сделали укрепление – настоящую крепость – и поставили военный гарнизон: полторы сотни славянских солдат-перебежчиков во главе с немецким руководством.
А под самым носом у оккупантов работало партизанское подполье. Частыми гостями были партизаны и в доме Яскельчиков. Арсению не разрешали слушать, о чем говорили взрослые. Он отправлялся во двор, якобы развлекался, стоя на заборе, но пристально высматривал, чтобы в случае чего предупредить старших об опасности.
Взрыв, что прогремел на всю деревню, как будто объявлял всем: оккупации наступает конец. Изнутри горела сама крепость, которую взорвали советские подпольщики. С минимальными для себя потерями партизаны вывели оттуда 80 фашистских солдат. Но не могли оккупанты так просто потерять свой командный пункт: к Руде Яворской подтянулись новые силы фашистской Германии. Собрали на подводы то, что осталось от отряда и имущества и собирались уже вывозить с собой, когда за деревней наткнулись на партизанскую засаду. Да за короткое время Руда-партизанка пережила еще один бой, который завязался на переезде между ней и деревней Медвиновичи.
Слушаешь о жизни Арсения Максимовича, словно приключенческая картина восстает перед глазами. Но это не художественный фильм, а реальное чудо посреди войны. Сам музыкант свои воспоминания и переживания воплотил в песне “Руда партизанская”, которую в 2000 году посвятил славной истории и мирному сегодня своей родной героической деревни:
… Каб перашкодзіць партызанам,
Тут быў пастаўлен гарнізон.
Мы двойчы ўшчэнт іх разбівалі –
Пабралі немцаў у палон.
Увайшлі ў легенды тыя людзі,
Хто за свабоду на нашай зямлі –
Буяк, Біцько, Каско, Ёрш, Пішчулін –
У бой народ з сабой вялі…
– Рад, что остался живой, что близкие мои уцелели, что деревню освободили от оккупантов. Свою песню я исполнял много где, в том числе, для учеников Рудаяворской школы. Чтобы память о прошлом, о героях войны жила, чтобы передавалась она из поколения в поколение, как самое ценное наследие.
Н. ОВЕРЧУК
